— Конечно. Я даже успел побывать в Третьяковской галерее.
— Сходите еще в Палеонтологический музей. Неизвестно, с чем Вы скоро столкнетесь. Может, древние окаменелости помогут Вам получше понять непознанное, которое ждет Вас в космосе. Отдыхайте, а завтра с утра приходите опять сюда. Мы начнем подбирать экипаж.
Максим выскочил из кабинета, как ошпаренный. Но в Палеонтологическом музее он все-таки привел мысли в порядок. Он не стал смотреть на громадные скелеты, а сосредоточился на тех, с кем возможно, ему предстояла встреча: насекомых, рыбах, членистоногих. После этого, он стал ждать завтрашнего дня с нетерпением. Но и следующий день оказался богатым на сюрпризы. В кабинете Тамуры ему представили Хуана Лакосту — координатора проекта. К тайному неудовольствию Максима, он очень плохо знал русский, пришлось общаться с ним на другом государственном языке — английском.
— Мы хотим предложить кандидатуру навигатора. Если Вы отвергните его, то у нас найдутся другие, но нам бы хотелось, чтобы Вы внимательно присмотрелись к нему.
Максим покорно пошел за Лакостой куда-то в глубь «Аквариума», пока не добрался до комнаты, имитирующей рубку космического корабля. Там его поджидал хорошо знакомый немолодой человек. Уже потом Максим задавался вопросом: не намеренно ли его озадачивали два дня подряд? Не было ли это тестом на приспособляемость к меняющейся обстановке? А пока только таращился на слишком хорошо знакомое лицо и мысленно переносился в свое прошлое, пусть и не совсем отдаленное…
Курсант Максим Волков валялся на постели прямо в форме, что правилами распорядка было запрещено, но ему плевать было на запрещения, которыми были испещрены эти самые правила. Одним взысканием больше, одним меньше — какая разница? За недисциплинированное поведение из Академии не отчисляли, выгоняя только неуспевающих. А с успеваемостью у Максима было все в порядке.
Дверь без стука отворилась и в нее просунулась белокурая голова, принадлежащая Мико из класса навигаторов.
— Ты еще не слышал новость о себе?
Максим лениво поднял брови.
— Тебя направляют на практику досрочно. Так что, срочно беги к девчонкам за эпилятором!
— И какую связь между эпилятором и моей практикой ты обнаружил? — настороженно спросил Максим. Мико, вопреки расхожему убеждению о задумчивости и медлительности финнов, был парнем живым, даже слишком живым — а поэтому мастером розыгрышей и шуток.
— Самую прямую! Таких, как ты отправляют на корабль к Киборгу. А от него, говорят волосы дыбом встают не только на голове, но и в паху!
Максим запустил в Мико подушкой, но тот уже вынырнул в коридор. Появился он опять через секунду.
— Ладно, пойду витаминный коктейль принимать, пока ты подбриваешься во всех местах, — и окончательно исчез.
Максиму оставалось только завистливо вздыхать: коктейль полагался только женатым курсантам. Мико был женат — и очень удачно, на девушке из класса техников. Это значило, что и летать они будут вместе, на одном корабле. А вот Максим женат не был. Сказать кому-нибудь что-то вроде: «давай, поженимся, а то мне очень уж надо для повышения интеллекта витаминный коктейль пить» — скандал на всю Академию. Но коктейль — коктейлем, а будущую практику обдумать надо. Досрочная практика — показатель профессионализма. Это значит, что учить курсанта — только время терять, он и так знает уже достаточно. Но практика у Киборга… Про его зацикленность на дисциплине и соблюдении многочисленных инструкций ходили легенды — и одна другой страшнее. Что же, если чего-то нельзя изменить, значит, к этому придется приспособиться. А Киборг — по-настоящему хороший капитан, об этом говорили все, кто сталкивались с ним лично. Максим лежал и размышлял до тех пор, пока ему не позвонили из деканата и не вызвали к декану — в течение десяти минут. В кабинет декана Максим прибыл через семь минут.
— Итак, курсант Волков, Вы досрочно направлены на прохождение практики. Корабль Вашего назначения — «Финвал». На борт Вы должны прибыть послезавтра. Завтра в два по Гринвичу с главного космодрома стартует челнок, который доставит на «Финвал» необходимые припасы и группу практикантов. Документы Вам сейчас оформят. Удачи!
Про необходимость прибыть на мыс Канаверл вовремя декан даже не упомянул: опаздывание никогда не входило в число недостатков Максима. Он всегда приходил, приезжал и прилетал раньше, чем было нужно. Но всезнающий Мико не обманул Максима. «Финвалом» командовал Вольдемар Шмидт, по прозвищу Киборг.
Киборг оказался человеком среднего роста, среднего телосложения, с кожей, бледной от постоянного пребывания за стенами космических кораблей. Спокойный, серьезный, жесткий взгляд серых глаз не сулил курсантам ничего хорошего.
— Итак, господа, — произнес Шмидт, обведя взглядом курсантов, — все вы показали отличные знания, но на редкость недисциплинированны. Я постараюсь исправить это маленький недостаток, мешающий вам уже сейчас занять места на борту космических кораблей. То, что я буду требовать от вас — это не мой каприз, не моя прихоть. Инструкции, на которые вы так пренебрежительно махали рукой, написаны кровью ваших невезучих предшественников. Вы, конечно, своими руками никогда не хоронили товарищей, погибших по вашей вине. И моя задача сделать так, чтобы это никогда не произошло. Обычно практиканты направляются на корабли по одному, реже по двое. Здесь же из профессионалов один я, а рейс будет настоящим. «Финвал» предназначен для транспортировки грузов на лунные базы, поэтому вам придется воплотить на практике все ваши знания, и не будет никого, кто смог бы вам подсказать. Это — признак доверия к вашим возможностям. Но я буду тщательно следить за всеми вашими действиями и отмечать все ваши ошибки. Те, кто допустит их слишком много, будут отчислены из академии, как не сдавшие практику. А теперь — разойдись по местам!
К удовольствию Максима, большинство курсантов было из Восточной Европы, и Киборг говорил по-русски. Максиму тяжело давались языки. Конечно, экзамены по обоим государственным языкам он сдал на отлично, иначе его бы просто не допустили в академию, но думать на английском он так и не научился. Ему приходилось переводить все в уме с одного языка на другой, из-за чего он нередко что-то упускал. Это было очень хорошо, что большинство предметов в Звездном читали на русском — а то ему пришлось бы тяжело. Но это была единственно хорошая информация, которую он услышал. Сама мысль, что он может быть отчислен прямо с последнего курса из-за каких-то дурацких бумажек могла расстроить и более выдержанного человека.
Поначалу все шло нормально, пока не случилась первая учебная тревога. Заскочив на место, предназначенное для него в аварийной ситуации, как всегда, на четыре минуты раньше, он доложился о себе. Потом понадобилось настроить некоторые приборы — и все. Но на разборе, к своему изумлению, он получил неудовлетворительную оценку.
— Вы заступили на свой пост за четыре минуты шесть секунд до положенного времени. Что гласит аварийное расписание?
— «Время занятия не должно отличаться от установленного белее чем на пятнадцать секунд», — со слезами в голосе на память процитировал Максим. — Неужели эти четыре минуты так важны?
Киборг смягчил беспощадный взгляд своих глаз.
— Для всего есть свое объяснение, курсант. Сейчас у нас на борту пассажиров нет. А если бы они были? Вы движетесь по тому же коридору, что и они. Вы профессионал в космосе — они, может быть, находятся здесь в первый раз и к невесомости не привыкли. Вы помешаете им, а они — Вам. Время занятия мест синхронизировано. Придти раньше — ничем не лучше, чем прийти позже. В любом случае, Вы будете помехой для других. В наших инструкциях нет мелочей! И, даже если Вам не все до конца понятно в них, разбираться Вы будете на досуге. А сейчас их надо просто выполнять.
Вот таким, примерно, образом, Шмидт, действительно смог привить им дисциплину. И, хотя еще долго Максим морщился при виде длиннющих текстов, он уже знал, что все это написано не просто так, а для того, чтобы уменьшить риск, неизбежный в космосе.
